Norway | Норвегия
Вся Норвегия на русском/Литература Норвегии/Гамсун-2009/Международная конференция в ЦДЛ/Столе Дингстад: Гамсун – норвежский политический сатирик/
Сегодня:
Сделать стартовойСделать стартовой Поставить закладкуПоставить закладку  Поиск по сайтуПоиск по сайту  Карта сайтаКарта сайта Наши баннерыНаши баннеры Обратная связьОбратная связь
Новости из Норвегии
О Норвегии
История Норвегии
Культура Норвегии
Mузыка Норвегии
Спорт Норвегии
Литература Норвегии
Кинематограф Норвегии
События и юбилеи
Человек месяца
Календарь
СМИ Норвегии
Города Норвегии
Губерния Акерсхус
Норвегия для туристов
Карта Норвегии
Бюро переводов
Обучение и образование
Работа в Норвегии
Поиск по сайту
Каталог ссылок
Авторы и публикации
Обратная связь
Норвежский форум

рекомендуем посетить:



на правах рекламы:





Норвежские авторы2009 - Год ГамсунаСтатьи о литературе
Литературные событияНорвежская классикаО писателях Норвегии
Слово переводчикаПоэзия НорвегииЛитература Норвегии: краткая история
Книги и переводная литератураНорвежские сказки Гамсун-2009
Год Гамсуна: мероприятияСтатьи о ГамсунеКниги и рецензии
Малая проза ГамсунаИнтересное о ГамсунеГамсун в стихах и прозе
Гамсун и театр Международная конференция в ЦДЛ Эссеистика Гамсуна
Конкурс кукол - Сказочная страна ГамсунаДни Гамсуна в Санкт-Петербурге 

Столе Дингстад: Гамсун – норвежский политический сатирик

Эта статья – о Гамсуне, о Гамсуне-политике, его литературе и убеждениях. Но я решил начать совершенно с другого – и проанализировать эпоху, которую никак нельзя назвать временем Гамсуна. Я хочу поговорить о духовной жизни Германии в период между 1770 и 1830 годами и о понятии «образование, становление», которое по-немецки обозначается словом «Bildung», а по-шведски - «Bildning». В норвежском языке понятие «образование, становление» появляется в связи с творчеством датско-норвежского писателя Людвига Хольберга. Во «времена Гёте» «образование, становление» означало то же самое, что воспитание человека. Иоганн Готфрид Хердер писал в 1881 году о том, что единственная цель человеческого бытия — прогресс человечества и человечности:

«Humanität ist der Charakter unsres Geschlechts; er ist uns aber nur in Anlagen angebohren, und muss uns eigentlich angebildet werden. Wir bringen ihn nicht fertig auf die Welt mit; auf der Welt aber soll er das Ziel unsres Bestrebens, die Summe unsrer Uebungen, unser Werth seyn: denn eine Angelität im Menschen kennen wir nicht, und wenn der Dämon, der uns regiert, kein humaner Dämon ist, werden wir Plagegeister der Menschen. Das Göttliche in unserm Geschlecht ist also Bildung zur Humanität; alle großen und guten Menschen, Gesetzgeber, Erfinder, Philosophen, Dichter, Künstler, jeder edle Mensch in seinem Stande, bei der Erziehung seiner Kinder, bei der Beobachtung seiner Pflichten, durch Beispiel, Werk, Institut und Lehre hat dazu mitgeholfen. Humanität ist der Schatz und die Ausbeute aller menschlichen Bemühungen, gleichsam die Kunst unsres Geschlechtes. Die Bildung zu ihr ist sein Werk, das unablässig fortgesetzt werden muss; oder wir sinken, höhere und niedere Stände, zur rohen Thierheit, zur Brutalität zurück». (Herder, 1881)

Развитие личности должно быть гармоничным и всесторонним. Человек должны развивать все стороны своего характера. Идеал «образования» и «развития личности» был претворен в жизни при основании (по модели Вильгельма фон Гумбольдта) нового университета в Берлине. Университетское образование, по Гумбольдту, должно развивать не столько практические, сколько личностные интеллектуальные способности студентов, прежде всего благодаря штудиям трудов античных (в первую очередь, греческих) философов.

Немецкая традиция образования практически не нашла своего применения в норвежских гимназиях и университетах. С 1850-х годов в Норвегии стала развиваться «антиклассическая» система образования. Тогда многие наши соотечественники считали, что латынь – то же самое что греческий, да и немецкий язык тогда многие тоже не знали.

Но все же отправлялись в заграничные поездки благодаря путевым заметкам немецких писателей, в частности, благодаря описанию итальянского путешествия Гёте. Так, Бьёрнстьерне Бьёрнсон, наш норвежский Wonderboy, в молодости ездил в Рим. В Великий город он прибыл на Рождество 1860 года. А в 1864 году в Рим отправился уже Ибсен. Он не учил греческого в гимназии, а ограничился лишь изучением латыни, когда работал помощником аптекаря в Гримстаде, но когда сдавал гимназический examen artium, то был вынужден обратиться к истории и культуре античности. Именно оттуда он взял материал для своей первой пьесы «Катилина» (1850). В Риме Ибсен захотел получить классическое образование и принялся изучать языки, историю архитектуры и мировой культуры. Бьёрнсон и Ибсен были ориентированы на классическое образование и, если можно так сказать, совершили путешествие назад во времени на южные брега Европы. Для Ибсена это стало даже настоящим откровением.

А что Гамсун? Он тоже уехал из Норвегии, но отправился не на юг, а на запад. Первый раз он сделал это в 1882 году. Целью путешествия были Нью-Йорк, небоскребы на Манхеттене, затем Чикаго и прерия, бескрайние просторы, большие фермы и почти нечеловеческая физическая работа. О своих двух поездках в Америку он никогда не забывал.

Еще одно большое путешествие он совершил, уже будучи признанным писателем, в 1898 году. Сначала Гамсун отправился на восток, в Гельсингфорс, а оттуда далее – в Санкт-Петербург, Москву, на Кавказ и в Константинополь. И именно об этих знакомых ему странах и городах он писал, когда не писал о родной Норвегии. И именно о поездке в сказочное царство он написал следующие строки: «Я чувствую себя здесь как дома» (Hamsun 1909, 182). А о своих многочисленных путешествиях написал следующее: «Худо-бедно, но я повидал четыре из пяти частей света. Правда, я не все там видел, а в Австралии так и вовсе не был, но кое-где я все-таки побывал и кое-что все-таки повидал, однако ничего подобного Московскому кремлю мне видеть не приходилось. Я видел прекрасные города, Прага и Будапешт, по-моему, очень красивы, но Москва - это сказочный город».[1]

Свою любовь к России и русским он сохранил на всю жизнь, а русских писателей ценил больше всех остальных. Позже он также с похвалой отозвался и о «новых» американских писателях. Гамсун ориентировался на запад и восток. Он никогда не был образованным человеком в «классическом» понимании этого слова. Он ходил в школу всего пару лет, он не получил практически никакого образования, а то, что смог со временем приобрести собственными усилиями, напоминает скульптуру Арнольда Хаукеланда ”Air”, установленную в Блиндерне в Осло: резкие углы и множество дыр. И это прекрасно осознавал сам Гамсун – осознавал в большей степени, чем другие. Он был ориентирован на все современное, в отличие от своих предшественников. И у него было нечто, что компенсировало недостаток образованности. Это была созидательная сила. И она многое ему заменила.

Именно благодаря этой созидательной силе, стремлению творить, мы имеем по-настоящему великого писателя. Первая книга Гамсуна была опубликована в 1877 году, а последняя – в 1949. На протяжении более семидесяти лет он творил. И на протяжении более восьмидесяти лет он был тем, кого мы называем литератором. Он не был «рабом письменного стола» в том уничижительном смысле, которое бы он сам наверняка вложил в это понятие. Он был человеком - любящим жизнь, заинтересованным и вовлеченным во все, что происходило в обществе и литературе.

Понятие «литературный, литература и литератор» употребляются нами в «классическом», «латинском», смысле этих понятий и включает в себя всё написанное человеком. Так что в данном случае мы говорим и о том, что было Гамсуном написано, в современном и историческом контексте, чего, безусловно, невозможно избежать.

Гамсун всегда интересовался политикой и всегда принимал участие в общественной жизни – чуть ли не с первых самостоятельных действий и до последних дней жизни. И неоднократно оказывался в довольно «скользких» ситуациях. Приведем в качестве иллюстрации небольшой пример. Речь идет о времени разрыва Норвегии унии со Швеции и обретения независимости в 1905 году. В опубликованном «открытом» письме Бьёрнсону от 5 декабря 1904 Гамсун нелицеприятно высказывается по поводу своего бывшего кумира. Бьёрнсон отказался от всех своих убеждений, которые имел до того. Гамсун объясняет это просто: Бьёрнсон вовсе не болен, как Ибсен, он просто стар. И далее говорит еще более ужасные вещи: «Вы стали старым, Учитель, вот в чем дело. И, Боже мой, дело не только в том, что Вы стали старым! Какой пример вы подаете нашей молодежи?” (Hamsun 1998, 134) Cовершенно очевидно, что Гамсун уже не считает Бьёрнсона своим кумиром, которым он всегда восхищался, а прямо обвиняет его в предательстве принципов и идеалов, в отказе от борьбы за независимость Норвегии потому (и это ужасно), что шведы смогли его подкупить. За отказ от борьбы Бьёрнсон получил всякие почести, славу и большое количество денег в виде Нобелевской премии в области литературы, которую ему присудили в 1903 году.

Позже стало понятно, что Гамсун делал всё ради и во имя Норвегии. В статьях и ряде романов, которые раз от разу становились все толще, он выступал и боролся за то, что считал для родины «лучшей долей». Но делал это в присущей ему манере – более критично, полемично, сатирично и юмористично, чем Бьёрнсон с его вечными сентенциями и назиданиями. Гамсун писал о современной жизни, не всегда справедливо, но его пристрастный взгляд интересен не только для современников, но и для нас, потомков. Даже после того как Гамсун стал активно принимать участие в политике в 1930-х годах и написал романы, которые никак нельзя назвать назидательными, но в которых с юмором и издевкой очень живо описал современность.

Гамсун с самых первых своих произведений был критиком и сатириком, государственным сатириком, можно даже сказать. продолжателем традиций Хольберга, Вергеланна и Ибсена. И этому есть подтверждение в ряде романов самого Гамсуна. Они неприкрыто «политические» и «негативные» в том смысле, что содержат лишь критику, но никогда не предлагают альтернативный выход из создавшегося положения. Тут имеет смысл объяснить наше утверждение на примере разбора романа «Соки земли» (Markens Grøde). В свое время это произведение привлекло к себе небывалое внимание, особенно в Германии. Роман был своего рода Евангелием того времени, той современности, особенно если вспомнить, что дело было накануне Второй мировой войны. Но в основе романа – идиллия, а, как нам известно, идиллия в жизни долго не просуществовать не может. Уже в следующем своем романе, «Женщины у колодца» (Konerne ved Vandposten), написанном в 1920-е годы, на первый план выходит описание не самых лучших сторон человеческой природы.

Гамсун ориентировался на запад и восток, а не на юг Европы. А как же тогда его отношение к Германии? Мне кажется, утверждение о том, что Гамсун мало знал о Германии, - истинно. Он не говорил на немецком. И не читал на немецком. К стати, в отличие от Ибсена, которые несмотря на свою нелюбовь к Германии, не только выучил немецкий, но и прожил в стране несколько лет, сначала в Дрездене, затем в Мюнхене. Примечательно, что во время пребывания в Вене на Конгрессе прессы в 1943 году, где все говорили по-немецки, Гамсун пытался объясняться на не очень хорошем английском, выученном им шестьюдесятью годами ранее в Америке. Тем не менее, это не мешало ему говорить уничижительно обо всем английском и американском. То, что Гамсун знал о Германии, или думал, что знал, он вычитал из книг и прессы. Он внимательно читал газеты. Но о многом в них не писали, а то, что писали, он читал избирательно.

С самого начала у Гамсуна были хорошие и очень важные для него знакомства в Германии, прежде всего Альберт Ланген, которого он повстречал в Париже и который стал его немецким издателем. При помощи Лангена Гамсун стал публиковаться в журнале «Симплициссимус» (Simplicissimus) и заслужил звание «авангардного» писателя. Позже Гамсун завоевал немецких читателей, представителей самых разных слоев общества. Его книги выходили все большими и большими тиражами, и постепенно немецкий рынок стал для него важнейшим. Но Гамсун писал из Норвегии, писал о Норвегии и писал для Норвегии. Иногда он мог написать о немце, как, впрочем, и о русском, американце, турке, китайце, англичанине, японце, африканце, индусе, цыгане или лопаре, но он никогда не написал бы роман о Германии или роман из Германии. Он писал, основываясь на собственном опыте и на знаниях, почерпнутых из книг и газет.

Во время Первой мировой войны отношение Гамсуна к Германии в многом определялось его хорошим отношением к своим немецким читателям. Он поддерживал войну, которую вел кайзер Вильгельм II, безоговорочно. Вернее, Гамсун выступал за нейтралитет Норвегии, как и во время Второй мировой войны, но поддерживал Германию в ее войне против Англии и Франции. Он выразил свою позицию и в дискуссии, которую вел с профессором Кристеном Колином, который выдвинул Бьёрнсона на получение Нобелевской премии в 1903 году. В споры и дискуссии Гамсун вступал не единожды - например, на страницах газет, когда речь шла о матерях-детоубийцах, о туризме, сельском хозяйстве, о языковой политике и получении Нобелевской премии. Но главнее всего то, что он писал собственную историю и описывал свою собственную современность в создаваемых больших романах, исполняя по собственной воле роль политического сатирика, критика нового направления развития Норвегии.

В заключительной части трилогии, романе «А жизнь продолжается» (Men Livet lever), вышедшей в 1933 году, мы вновь встречаемся с Августом в Сегельфоссе. Он там мастер на все руки. А позади – богатая приключениями жизнь. Но Август вовсе не жалеет себя самого, не сокрушается по поводу упущенных возможностей. Он по-прежнему ведет себя как «движущая сила» и выступает инициатором новых дел. Он всегда в центре происходящего, но результаты его деятельности – нулевые. Он создает лишь путаницу. Но его совершенно не беспокоит, что результатом очередного переполоха стало его идея, некая идея фикс, каждый раз новая, но всегда позитивная и направленная на мнимое созидание. Август – это Дон Кихот норвежской литературы, Эдеварт – его Санчо, а Корнелия – Дульсинея. Он не читал дешевых романов, но может рассказывать обо всем на свете и развлекать слушателей разнообразными историями. Его истории так невероятны, сюрреалистичны, что никаких практических результатов от них и быть не может. Как миссионер и оратор он тоже не состоялся. Он всегда должен сам претворять свои идеи в жизнь. Он должен выступать не только зачинщиком, но и сам делать все остальное. А результаты ничтожны, а чаще всеговообще никакие. Романы об Августе – это смешная гипербола, сатира на человеческую беспомощность и никчемность, это сатира на время, в которое жил Август и от веяний которого старался не отставать. Все попытки окончились его собственным падением и смертью, а эпитафией Августу стали заключительные строки романа: «В мире овец моряк нашел свой конец. Так поется в балладе об Августе»[2] (Hamsun 1933, bind II, 304).

Последняя часть трилогии об Августе – это попытка Гамсуна выступить против своего времени, а вот следующий роман «Круг замкнулся» (Ringen sluttet, 1936) – попытка вписаться в него. В книге мы встречаемся с загадочным Абелем Бродерсеном, которому писатель поручает исправление всех последствий неразумных деяний Августа, его «критики цивилизации». В романе описывается вся жизнь Абеля – с раннего детства и до достижения им тридцатилетнего возраста, когда он становится зрелым мужчиной, и время это приходится на 1920 - 1930 годы. Поскольку речь идет о современной писателю и читателям Норвегии, то и проблемы и события в романе описываются самые что ни на есть актуальные. Мы читаем о кинофильмах о разбойниках и дрессированных собачках, о неграх-джазменах, которые ездят на гастроли, о мчащихся по дорогам автомобилях, о фотографах, которые тут как тут, когда что-то происходит, об акциях, внезапно падающих в цене, о безработице, которая часто становится причиной разлада в семьях, об ограблении церквей, пьянстве, разводах, неверности, мошенничестве и убийствах, короче, о людях и их жизни в маленьких норвежских городах.

Но это не просто роман о современной жизни. Это нечто больше. Это не в последнюю очередь роман образования[3] в соответствии с основами, заложенными еще самим Гёте. Все, что происходит с Абелем и что так тщательно описывает Гамсун, - это описание его становления как личности. Абель уезжает из отчего дома в чужие страны, а затем возвращается и живет в родном краю как чужестранец, чужак. И какое воспитание чувств и образование получил Абель для всех – загадка. Но ни у кого не вызывает сомнений, что жизнь, которой живет главный герой, - нечто загадочное и необъяснимое для здешних жителей. Писатель несколько раз в тексте романа подчеркивает, что Абель – «загадка», которую не под силу разгадать даже читателям. Но у любой загадки есть отгадка, которая иногда бывает столь некрасива¸ что и найти ее не стоило стараться.

Школа, в которую ходит Абель в детстве и в которую вновь приходит после возвращения домой уже взрослым мужчиной, - не совсем обычная школа, даже не школа жизни в обычном понимании этого слова, но школа греческих философов-киников. Абель становится циником (киником) в классической трактовке этого понятия. Самым известным киником был Диоген из Синопа, который жил в бочке и не хотел иметь никакой собственности. Он считал нужным иметь лишь то, что удовлетворяло его необходимые потребности: у него был один плащ на все времена года, пара сандалий, мешок со скудными пожитками, в частности, там лежали миска для еды и деревянный бокал для питья. Последний он со временем вынул из мешка и выбросил, увидев, как ребенок пьет из сложенных ковшиком ладошек. «Даже ребенку нужно меньше, чем мне», - как будто бы сказал он. Точно так же через некоторое время Диоген избавился и от миски. Диоген умел жить, довольствуясь малым и не мечтая о большем. Он не хотел платить ту цену, которую платили за свое богатство другие. За жизнь в роскоши надо заплатить свободой, а это непомерная цена.[4]

Сходство Абеля и Диогена очень заметно в романе. Они схожи во многом – от отношения к жизни и поведения до мелких деталей, произносимых слов и вещей, которыми они себя окружают. Гамсун ясно проводит параллель между Абелем и Диогеном. Особенно заметно это, когда мы видим, в какой нищете живет Абель, ограничивая себя во всем. Тогда сходство становится уж совсем явным – оно во всем: в жилище, одежде, еде, поведении и взглядах на жизнь. Основания, которые позволяют назвать Абеля киником (циником) в философском аспекте, - это, прежде всего, его жизненные ценности и практические выводы, которые они делает. Как и Диоген, Абель живет на грани дозволенного и таким образом противопоставляет себя традициям и обычаям маленького городка и его жителей.

Постепенно на протяжении романа Абель освобождается от требований общества «стать кем-то» в этом мире. Все жизненные ценности, которые существуют для жителей маленького города, такие как работа, брак, воспитание детей, защита отчизны и борьба за родной язык, становятся объектами его критики. Абель дистанцируется от жизни городка и становится как бы его прямой противоположностью его принципам. Он выступает в роли отщепенца, но его критика общества, его суеты, мелочности и жажды наживы заслуживает внимания. Абель помогает Гамсуну показать жизнь провинциального норвежского города во всей «красе», показать, что за приличным фасадом прячется Зло. Абель уверен в собственной свободе и независимости, возможности жить так, как считает нужным, и не собирается поступаться своими убеждениями. Ему нравится его жизнь. Мастер Вильгельм Гёте так говорит об этом: «Ich kenne den Wert eines Königreichs nicht, […] aber ich weiss, dass ich ein Glück erlangt habe, das ich nicht verdiene, und das ich mit nichts in der Welt vertauschen möchte». (Goethe 1988, 610)

Этот роман вышел как раз в то время, когда Гамсун ясно и неоднократно выразил свою поддержку новой Германии под руководством Гитлера. Эти статьи хорошо известны. Они часто поминаются и охотно цитируются в биографиях, историях литератур и газетных дебатах. По сути, они привлекают к себе гораздо больше внимания, чем прочие газетные статьи Гамсуна. Поэтому я ограничусь лишь некоторыми короткими цитатами. Они все равно очень выразительны. И нам не следует забывать, что это – всего лишь незначительная часть богатого творческого наследия самых разных жанров, оставшегося после Гамсуна. Но нам нельзя и забыть об этих статьях. Они проливают свет на поведение Гамсуна во время войны. И надо сказать, что они не лучше и не хуже подобных статей, которые во множестве писались до и во время войны. Причиной повышенного внимания к ним является тот факт, что написал их Гамсун, и мы стараемся не «выпустить» его из этой «пронемецкой» компании.

 

Газета «Фритт Фолк», 19 октября 1936:

Статья «Квислинг»

«[…] Если бы у меня было десять голосов, я бы все их отдал ему. Нам в это трудное время необходим его сильный характер и стальная воля».

 

Газета «Фритт Фолк», 4 мая 1940:

Статья «Норвежцы

«[…] норвежцы! Отбросьте ружья и идите домой! Немцы сражаются за всех нас и защищают против Англии, которая тиранит нас и другие нейтральные страны».

 

Газета «Фритт Фолк», 15 декабря 1941:

Статья «Во славу молодых»

«[…] Наши дорогие юноши, которые борются на стороне немцев, вы помогаете нам, помогаете Норвегии, нашей родине. Вы – гарантия защиты нашей страны».

 

Газета «Фритт Фолк», 17 мая 1943:

Приветственная статья Гамсуна NS[5] в день его десятилетия.

«Мне кажется, что сейчас все идет, как надо – подводные ложки на страже день и ночь».

 

Газета «Афтенпостен» 7 мая 1945:

Некролог Адольфу Гитлеру

«[…] Он был воином, воином, сражавшимся за человечность, проповедником Евангелия о равноправии народов. Он был реформатором самого высокого ранга».

 

Это результат развития Гамсуна как личности? Его сформировавшиеся убеждения и принципы? Именно за эти статьи и еще ряд других, по мнению самого Гамсуна, он должен был нести ответственность после окончания войны. И именно эти статьи в глазах людей стали основанием для обвинения и судебного процесса. Если бы Гамсуну пришлось отвечать только за эти статьи, то, возможно, дело быстро было бы прекращено и забыто. Но все пошло иначе. Кто-то решил по-другому. Дело толковали так и этак, объясняли и откладывали рассмотрение, часто не понимали и превратно истолковывали слова писателя, которого так любили и который так разочаровал своих поклонников.

Но с течением времени у Гамсуна отняли право защищаться. И это большое упущение суда. Писателю отказали в праве объясниться. И именно сейчас пришло время, чтобы дать ему эту возможность. Пришло время констатации вины с опорой на закон – без исправлений и объяснений, без судилища.

Кому-то было выгодно иначе. Кто-то, вероятно, договорился о деле Гамсуна. Они считали, что статьи Гамсуна таковы, что лучше снять с писателя ответственность за них. И это удалось сделать при помощи профессиональной психиатрии, двуличной судебной системы и неправильно понятой готовности к сотрудничеству литературной общественности. Заключение психиатрической клиники, как известно, гласило, что Гамсун страдает ослаблением умственных способностей. И вместо обвинительного заключения суд наложил на писателя громадный штраф. Самым циничным во всем деле было то, что приговор Гамсуну был вынесен на основании его членства в НС, которое большинством голосов в суде было признано, но в котором многие сомневались. Как бы там ни было, но Гамсун использовал возможность превратить дело о возмещении нанесенного государству ущерба, которое, строго говоря, сводилось к судебной процедуре и выплате денег, в дело о праве и морали, о статьях, войне и ответственности. Быть может, он уже предвидел, что современники не захотят рассмотреть его дело беспристрастно, и хотел говорить с потомками, которые его не забудут.

Когда после войны Гамсун написал и издал книгу, все ждали, что он напишет о войне, своем деле, о самом себе и своем положении. Так он и сделал, но в меньшей степени, чем все ожидали. Он по мере возможности старается избегать «разговоров» об этом и пишет о других вещах. Это его способ пережить ситуацию, его способ смириться с тем фактом, что война, в которую он так верил, была проиграна, а победа, на которую он так надеялся, так и осталась в мечтах.

В 1945 году Гамсуна арестовали и увезли из дома. Но решение суда в 1947 году позволило ему домой вернуться. Он потерял друзей, жену он отослал, другие члены семьи были заняты собственными проблемами, а состояние его финансов было ужасно.

Если не считать волнений и горя, причиненных семье, и беспокойства о состоянии финансов, поскольку он не мог больше помогать своим близким, Гамсун в это время был спокоен – в душе его царил мир, который мог быть «доступен» лишь кинику, своего рода безразличие к положение вещей в мире, как раз в соответствии с мироощущением Абеля Бродерсена. После выхода книги[6] Гамсун отложил карандаш в сторону и призвал домой Марию Андерсен, он любил посидеть в саду на солнышке и погреться. И уже Мария занималась всеми его делами и записала в своем дневнике о старике с седой бородой: «Когда он сидел так тем летом в саду, он выглядел всем довольным, совсем как мудрец Диоген» (Hamsun 1988, 416). Круг замкнулся.

На протяжении последних лет мы слышали немало споров о Гамсуне и его творчестве самого разного рода. Моя статья – вовсе не вклад в эту полемику. Но мне бы хотелось обозначить свою позицию по «делу Гамсуна». Он представляется мне «государственным» сатириком, сатиром, критиком и полемистом. Это заметно почти во всех его произведениях. И начало этому положено в начале 1930-х годов, когда он поддержал Гитлера, его режим и оккупацию Норвегии. В своей речи на суде он объяснил это следующим образом:

«Я решил, что принесу своей стране больше пользы, если останусь там, где я был, и буду по мере сил обрабатывать землю, ибо времена были трудные и люди испытывали недостаток буквально во всем, и, кроме того, я решил поставить свое перо на службу Норвегии, которой предстояло занять высокое место в ряду германских государств в Европе. Эта мысль привлекала меня с самого начала. Более того, я был воодушевлен и охвачен ею. Не знаю, оставляла ли она меня хоть раз за все время, что я провел в одиночестве. Я считал, что это прекрасная возможность для Норвегии, я и сейчас считаю, что это была великая идея, достойная того, чтобы бороться за нее и претворять ее в жизнь: Норвегия, свободная и прекрасная страна на краю Европы! Немецкий народ относился ко мне с уважением, равно как и русские, эти две могущественные нации оказывали мне поддержку и редко отказывали мне в помощи». (Hamsun 1949, 152-53).

Он боролся за Норвегию и все делал для Норвегии. И обращался к немецкому и русскому народам. Вклад в дело Норвегии на стороне немцев во время войны – это все равно очень малая часть его творческого наследия. И преимуществом Гамсуна как писателя было то, что всё из его «довоенного» творчества продолжает быть актуальным и в наше время. Гамсун – современный классик и как «государственный» сатир и сатирик привлекает читателей искрометной, но беспощадной критикой нашей высокомерности, например, нашего стремления к роскоши, нашей ненасытности и жадности, нашей повседневной культуры, наших кризисов развития общества, когда все развивается волнами «вверх- вниз» в постоянно ускоряющемся темпе, короче говоря, критикой всего нашего американизированного «способа» жизни. И больше этого мало кто из классиков может нам сказать.

 

Перевод с норвежского Наталии Будур

 

 

 

Литература

 

Dingstad, Ståle 2003. Hamsuns strategier. Gyldendal, Oslo.

Dingstad, Ståle (red.) 2005: Den litterære Hamsun. Fagbokforlaget, Bergen.

Diogenes Laertius 1990: Leben und Meinungen berühmter Philosophen, oversatt av Otto Apelt, Hamburg.

Goethe, Johan Wolfgang 1988: Wilhelm Meisters Lehrjahre, Hrsg. von Hans–Jürgen Schings, München.

Hamsun, Knut 1909 (1904): I Æventyrland, her sitert etter Samlede Romaner og Fortællinger. Gyldendalske Boghandel, Nordisk Forlag. Kristiania og Kjøbenhavn.

Hamsun, Knut 1933: Men Livet lever, bind I og II. Gyldendal, Oslo.

Hamsun, Knut 1949: Paa gjengrodde Stier. Gyldendal, Oslo.

Hamsun, Knut 1998: Hamsuns polemiske skrifter, i utvalg ved G. Hermunstad. Gyldendal, Oslo.

Hamsun, Marie 1988 (1959): Under gullregnen. Gyldendal Oslo.

Herder, J.G.1881: Briefe zur Förderung der Humanität i Sämtliche Werke. Hrsg. von B. Suphan. bind 17, Berlin.

Aftenposten og Fritt folk på mikrofilm ved Nasjonalbiblioteket i Oslo.


[1] [1] Перевод с норвежского Л. Горлиной.

[2] Перевод Норы Киямовой.

[3] «Воспитательный» или «образовательный» роман рассказывает о самом главном: как строится человек, как формируется его характер, мировоззрение. Воспитание понимается здесь в самом широком смысле. Это воспитание у жизни, у общества, у культуры. Подобное воспитание происходит на протяжении всей жизни человека и заканчивается лишь с его смертью. Классический роман воспитания рассказывает о том, что уроки образования и «воспитания чувств» приносят, в основном, позитивные плоды, а взросление проходит в большей степени под знаком приобретений, чем потерь. (Прим. пер.)

[4] Издание с собранием анекдотов о Диогене из Синопа называется «Leben und Meinungen berühmter Philosophen», перевод Отто Апельта (Гамбург, 1990).

[5] NS (Нашунал Самлинг, НС) – норвежская национал-социалистическая организация.

[6] Имеется в виду последнияя книга К. Гамсуна «По заросшим тропинкам».

 

Перевод с норвежского Н. Будур

 

(с) С. Дингстад



Важно знать о Норвегии Столе Дингстад: Гамсун – норвежский политический сатирик


 

Библиотека и Норвежский Информационный Центр
Норвежский журнал Соотечественник
Общество Эдварда Грига


Столе Дингстад: Гамсун – норвежский политический сатирик Назад Вверх 
Проект: разработан InWind Ltd.
Написать письмо
Разместить ссылку на сайт Norge.ru