Год Бьёрнсона	Нансен	Год Нансена–Амундсена
Амундсен	Новостные материалы	Год 2012
Архив культурных мероприятий	Мероприятия	Статьи
Юбилейный 2013	Материалы норге.ру прошлых лет	Юбилейный 2014

14 Взор орла

ВЗОР ОРЛА

Лучшими будут считаться те, кто шире сердцем обнимут мир.

М. Горький

Сложен и труден путь первооткрывателя, особенно если бредет он в запутанных ходах политического лабиринта. И нередко чистая река истины протекает через каналы заблуждений.

Стремление служить людям привело его, Фритьофа Нансена, — умудренного ученого, но неискушенного, бесхитростного политика, — в Лигу наций. Трагическое заблуждение! Там его наивная вера в земной рай разбилась о цинизм правителей, признававших только закон джунглей.

Разворачивается свиток жизни. Перед мысленным взором призрачными видениями возникают картины пережитого. Воспоминания о Лиге наций особенно тяжелы. Сколько горьких минут довелось испытать там, сколько душевной боли принесли разочарования в светлых мечтах!

Лютые враги революционной России обрекали на гибель миллионы голодавших людей. Призрак войны витал во дворце содружества наций. И хотя слова «мир» и «гуманность» произносились здесь часто, звучали они кощунственно.

Где искать выход?

Ответ должна была дать книга "Россия и мир". Вот она на полке, перед глазами, на корешке ее тиснеными буквами выписано имя автора — Фритьоф Нансен. Кто, как не он, изъездивший Россию вдоль и поперек, от Балтики до берегов Тихого океана, исколесивший Сибирь, Урал и Поволжье, мог правильно понять душу русского народа. Англичанин Герберт Уэллс считал, что Россия пребывает во мгле. Надо рассеять это глубокое заблуждение о стране, которой предначертано великое будущее.

Ненависть и глупость возвели непроходимую стену вокруг русского народа. Но тщетны попытки оторвать его от общечеловеческой культуры и цивилизации, можно не сомневаться, что он выполнит свою миссию в жизни Европы и всего мира. Порукой тому безграничные возможности строителей свободного государства. Культура и экономика его невиданно расцветут в благоприятных условиях нового общественного строя.

Можно ли ожидать, что подобное возрождение случится в обескровленной, одряхлевшей Европе? Едва утихла буря мировой войны, как здесь опять нависают мрачные тучи. Прежние союзники враждуют между собой, готовятся к новому чудовищному столкновению.

Близится катастрофа… Как предотвратить ее?

Только упорная совместная мирная работа в состоянии спасти от гибели. Война наглядно показала огромную взаимную зависимость современных государств. Для мирной созидательной жизни еще более необходима координация всех экономических и культурных сил. Общее процветание возможно лишь при условии, если Европа будет "единым экономическим организмом, а не соединением скверно подогнанных частей". Спасение — в мирном разрешении общих проблем, а не в борьбе с мнимой "красной опасностью". Потому Запад и Восток должны протянуть друг другу руки. Только в таком случае Европа пойдет по пути экономического и духовного прогресса.

Вот основные мысли, заключенные в книге "Россия и мир". Прислушался ли мир к голосу автора? Нет. Западная Европа пошла еще дальше по губительному пути вражды.

Памятен знаменательный день в декабре 1922 года, когда пришла весть о том, что Нобелевский комитет присудил премию мира ему, Фритьофу Нансену. Смешанное чувство радости и горечи вызвало это сообщение. Награда была почетна! Однако что в действительности совершали европейские государства для укрепления мира? Призывали к новому "крестовому походу" против большевиков.

Награда жгла руки. С огромным удовлетворением отдал он большую часть своей премии на устройство показательных сельскохозяйственных станций на Волге и на Украине. Остальная часть денег пошла для помощи греческим беженцам из Турции.

Боже, какой вой подняли газеты, когда узнали об этом решении лауреата Нобелевской премии! Помогает большевикам! Да он сам большевик! Пускай Нансен одумается, пока не поздно!

По счастливому совпадению, в то самое время датский издатель Эриксен прислал такую же крупную сумму. И эти деньги пошли на те же цели: в Россию и греческим беженцам. Да будет всем известно, что слова Нансена не расходятся с делом!

Согревает воспоминание о встрече с английской молодежью, когда в полный голос удалось высказать свои взгляды. То было в 1926 году. Студенты университета святого Андрея в Шотландии по старкой традиции выбирали себе лорда-ректора. В том году, впервые в истории университета, почетным избранником оказался иностранец — Фритьоф Нансен. Это означало, что юношество признало его своим духовным вождем.

В «тронной» речи перед студентами лорд-ректор говорил о прогрессе.

— Никто не оспаривает, — сказал он, — что человечество неизменно развивается. Но в каком именно направлении? Подлинно прогрессивное движение должно иметь свою определенную цель. К сожалению, современная Европа не знает такой цели.

Представим на миг, что какой-нибудь мыслитель древних времен, например Сократ, явился бы в наше современное общество. Разумеется, мы принялись бы демонстрировать ему свои изумительные изобретения и научные открытия. Пускай поглядит и позавидует, как мы далеко шагнули вперед! Однако как бы не посмеялся он над нами снисходительно, как мы смеемся над наивными детьми, показывающими свои любимые игрушки.

Сомнительно, чтобы мы могли доказать превосходство так называемого «цивилизованного» человека над его «нецивилизованными» предками. Будем скромны! Наше развитие от уровня обезьян остановилось на ступени кроманьонцев и прежде всего из-за современных социальных условий.

Правда, человеческая раса продолжает изменяться и притом изменяется быстро. Но если в неправильном направлении?

Что, если бы обитатели другой планеты увидели, как мы ведем себя на нашей маленькой планете? Могли бы они подумать, что землю населяют интеллигентные люди? Кажется, Бернард Шоу сказал, что ему неведомо, как живут обитатели других планет, но он глубоко убежден, что они пользуются нашей землей в качестве сумасшедшего дома.

Хотя лорд-ректор нарисовал довольно мрачную картину жизни, молодые люди внимали каждому его слову. Ведь он говорил сущую правду, да и они сами не представляли свое будущее в розовом свете.

— Все же будем верить, — продолжал лорд-ректор, — что мы живем весной, из которой родится сияющее лето. Молодежь должна сотворить такой мир, где каждый сможет жить соответственно своим способностям. Мужество и ощущение свободы — необходимые качества для путешествия по жизни, обладание ими иногда неизмеримо ценнее, чем технические достижения.

Однако необходима и третья богиня — романтика. Именно она вдохновляет людей к познанию, ведет их вперед. Романтика рождает в людях дух отваги и извечное стремление преодолевать трудности на непроторенных путях исканий. Романтика придает человеку божественные силы для путешествия в страну по ту сторону обыденности, это могучая пружина в человеческой душе, толкающая на великие свершения.

Для большинства простых смертных жизнь — путешествие от порта к порту вдоль неопасных берегов. Правда, могут попасться рифы и мели, однако имеются карты и указатели верного курса, и даже если случится что-либо непредвиденное, то всегда есть возможность укрыться в ближайшем порту. Удел таких людей — комфортабельное, хотя и скучное, существование.

Но есть люди, для которых путешествие вдоль берега не по вкусу. Они стремятся к высоким целям, ради которых только стоит жить и стоит умереть. Им, идущим по новым, непроторенным путям, принадлежит будущее.

Убежденно обращал он эти слова к молодежи, ибо без ложной скромности мог утверждать, что сам никогда не стремился к тому, что могли выполнить другие.

— Юные друзья! — продолжал лорд-ректор. — Каждый из вас должен найти свой и только свой путь. Признавайте авторитеты, уважайте старость, однако еще более полагайтесь на собственный взгляд, держите глаза открытыми! Истина, добытая тобой самим, пусть и незначительная, в десять крат ценнее заимствованной, ибо она не только расширила твои познания, но и обострила твои способности видеть. Самая большая задача в жизни — найти самого себя!

И не отягчайте свой полет мелочами, которые принято называть жизненными потребностями. Помните: утяжелив тело, мы укорачиваем крылья.

Не раз задумывался я, в чем секрет успеха лыжного перехода через Гренландию — моего самого счастливого предприятия в молодости. Секрет в том, что я тогда "сжег корабли" и "уничтожил за собой все мосты". Отступать было некуда, и я не терял времени на оглядку. Ничего иного не оставалось, как идти вперед. Дойти или погибнуть!

О молодость, молодость!.. Какое изумительное слово! Неведомые миры, скрытые утренним туманом, открываются вам, юноши. Вы отправляетесь навстречу им, перед вами возникают таинственные острова, манящие их посетить, проступают волшебные горы, ожидающие, что вы подниметесь на их вершины, простираются дремучие леса, зовущие, чтобы вы их исследовали, раскидываются бесконечные равнины, приглашающие путешествовать.

Свободные, как птицы небесные, вы плывете под парусами к солнцу, бродите по земному шару…

Изумительно видеть, как просыпается день, и знать, что перед вами еще долгий путь через девственные земли. Вы презираете риск и смеетесь над опасностью. У руля победоносная уверенность юности. Ей не страшны бури! И смотрите: в смутной дали возникает новая чудесная страна…

Все мы должны искать свою чудесную далекую страну. Долг наш — найти туда путь. Может быть, это дальний, трудный путь, но голос жизни зовет туда, и мы должны следовать его зову. Это делает нас глубже, выше, благородней…

Так закончил лорд-ректор свое обращение к студентам. Животворная сила, заключенная в ненасытном стремлении молодежи к деятельности, внушала ему веру в лучшее будущее человечества. Ведь весна неизменно творит свои чудеса на земле.

Не мог упрекнуть себя Фритьоф Нансен, что жил, нарушая свои воззрения. Даже возраст не сдерживал его неизменных стремлений в далекую страну мечтаний. Чутко прислушивался он к голосам жизни, призывавшим неустанно искать, действовать. И, конечно, не вина его, а беда, что он, неустанный борец за истину, так наивно заблуждался в своей вере в возможность воцарения красоты и справедливости в буржуазном мире.

На шестьдесят пятом году жизни он едет в Армению, изучает армянский язык, тщательно знакомится с историей, культурой, литературой этого народа. По силам ли была ему эта задача? Но разве мог он поступить иначе, если был занят проблемой устройства миллиона армянских беженцев из Турции?

Вернувшись через Кавказ и Поволжье в Западную Европу, он, извечный защитник страждущего человечества, хлопочет в Лиге наций о судьбе людей, изгнанных из своей родины. "Единственное место, — заявляет он, — где в настоящее время можно устроить неимущих армянских беженцев, это Советская Армения. Здесь, где несколько лет назад царили разруха, нищета и голод, теперь благодаря заботам Советского правительства установлены мир и порядок и население стало в известной степени даже зажиточным".

Лита наций слушает голос "совести народов Европы". Государственные деятели снова дают клятвенные обещания помочь бедствующим людям, произносят трескучие фразы о "попранных человеческих правах", о "священном долге христиан" и, конечно, о своем гуманизме.

Однако, как и ранее (в который уже раз!), все это оказывается лицемерием, фарисейством, грязной политической игрой. Только несколько десятков тысяч армянских беженцев удается поселить в Сирии. Остальные, почти миллион людей, были брошены на произвол судьбы.

Европейские государственные деятели назвали все это "реальной политикой". Можно было потерять мужество от такого цинизма. Нет, и тогда "совесть Европы" стойко продолжает борьбу. Его оружие — разящее печатное и устное слово. В 1927 году выходит в свет его книга "По Армении" — обличительный документ о положении народа-изгнанника.

"О, если бы вы, современные государственные деятели, хотя бы не произносили выспренних слов о своем гуманизме и не отнимали веры в то, что вопреки всей истории в жизни еще сохранилось что-то священное!" — бросал гневные слова автор этой книги. И, как обычно, словам его сопутствовали дела. Потому он, шестидесятишестилетний человек, совершает длительную поездку по американским городам, чтобы своими лекциями собрать средства в пользу беженцев, лишенных крова и пищи. Таков был его ответ на "реальную политику" деятелей Лиги наций! Да, совесть его может быть чиста — он поступал по ее зову и делал все, что только было в его силах, чтобы помочь человечеству.

Вот в его доме ряды книг на полке. Там рядом с трудом об Армении книга "Через Кавказ на Волгу" — сборник очерков, проникнутых горячей любовью к стране и людям, которых довелось встретить на этом пути.

А по соседству труды совсем из другой области: о колебаниях климата на севере, о колебаниях климата в историческое и послеледниковое время, о формах коры на поверхности многострадальной, терпеливой земли.

Да, наука не может пожаловаться, что Нансен забыл, забросил ее. Наоборот, за последние годы удалось сделать многое. Взоры его вновь обратились туда, где дрейфовал некогда "Фрам".

Казалось бы, что в Арктике все оставалось по-прежнему. Все так же царили там холод и мрак, подчиняясь каким-то капризным законам, дрейфовал лед, одинокие медведи бродили в белой пустыне, над которой величественно пылало северное сияние.

Нет, всемогущее время и тут произвело свои волшебные изменения — мертвая Арктика ожила!

Уже первый строитель аэростата, португальский монах Бартоломео Гузмао, указал в 1809 году, что при помощи этого аппарата можно будет открыть страны, расположенные у полюсов Земли. Однако потребовалось почти два века, чтобы начались попытки в этом направлении. Пионером этого дела был шведский инженер Соломон Август Андре, решивший достичь Северного полюса на воздушном шаре. Смелая затея Андре закончилась трагически — он погиб, не достигнув цели.

Раб ветра — неуправляемый воздушный шар, очевидно, не годился для такого трудного и сложного предприятия. Но вот появились самолеты — летательные аппараты, подчиняющиеся воле человека. Первым, рискнувшим использовать их в Арктике, был русский летчик Нагурский. В 1914 году для поисков пропавшей экспедиции Г.Я. Седова он совершил пять вылетов на север от Новой Земли.

С тех пор авиация все чаще стала применяться в Арктике.

Безрассудно отважный, но склонный к сенсациям, Руал Амундсен снарядил экспедицию на двух самолетах для достижения Северного полюса. Риск его не оправдался. Совершив вынужденную посадку на лед и бросив один самолет, он вернулся на другом, когда все уже считали его погибшим.

9 мая 1926 года, после Амундсена через год, американец Ричард Бэрд вместе с летчиком Ф. Беннетом достигли на самолете Северного полюса. Описав круг над заветной точкой земного шара, Бэрд благополучно вернулся на Шпицберген. Весь полет, продолжавшийся 14 часов 40 минут, был выполнен им безукоризненно четко, однако научных результатов не дал почти никаких.

Ровно через три дня Амундсен на дирижабле «Норвегия» не только повторил этот полет, но пролетел дальше, до самой Аляски. Все же и этот рекордный рейс принес очень мало пользы науке.

Итальянец Умберто Нобиле в 1928 году решил обследовать Центральную Арктику на дирижабле «Италия». После первого удачного опыта при вторичном полете с «Италией» произошла катастрофа.

Большую часть участников этой несчастной экспедиции спасли советские летчики и моряки. Остальных пропавших без вести людей отправился искать на самолете Амундсен. Отважный старый викинг, совершая этот подвиг, погиб сам в море.

Трагические неудачи… Но разве случалось в истории, что первые неудачи останавливали прогресс? Правда, риск новизны всегда пугал малодушных и не умеющих глядеть вперед. Особенно часто так поступают те, кто почивает на старых лаврах и цепляется за свою обветшалую славу.

Никто не посмеет бросить упрек Фритьофу Нансену, что он противился новым методам исследования Арктики. Он первым признал, что столь испытанные им экспедиции на лыжах и в санях с собачьей упряжкой должны отойти в область предания. По его инициативе образовано Международное общество «Аэроарктик» для изучения Арктики с помощью воздушных кораблей. И недаром пожизненным президентом общества избрали его самого,

Президент «Аэроарктик» выдвинул проект изучения центральной части Полярного бассейна путем создания зимовок на дрейфующих льдах. Эти плавающие лаборатории должен доставить в различные, заранее намеченные районы дирижабль типа "цеппелин".

Много возражений пришлось выдержать тогда автору проекта. "Фантастично! Слишком смело! Слишком рискованно! И кто возьмется осуществить такое сложное дело?" — говорили скептики и маловеры. "Я! Я сам полечу на цеппелине!" — ответил президент общества «Аэроарктик». На это послышалось недоуменное: "Вы? В вашем возрасте…" — "Старость не так страшна, гораздо опаснее устарение — отставание от жизни", — отпарировал президент.

Когда тяжелая болезнь приковала к постели, трудно воображать себя могущим осуществить и менее грандиозные замыслы. Однако Фритьоф Нансен энергично работал для реализации своего проекта.

Прежде всего необходимы были средства для приобретения цеппелина. Требовались большие деньги. Чтобы собрать их, пришлось прибегнуть к не раз испытанному способу: поехать по городам Америки и Канады с лекциями. Не легкое это занятие, тем более что лектору уже было под семьдесят лет. И кое-кто поговаривал, что вообще прославленному человеку унизительно браться за такое прозаическое дело. На то он возражал смеясь: "Звезда не боится, что ее примут за светлячка".

Огромный интерес слушателей поддерживал Нансена, вливал в него силы. Особенным успехом пользовалась тема: "Арктический транспорт в 2000 году". Дерзновенный полет мысли в будущее позволял нарисовать необычайную картину полного покорения севера человеком. Сколько интересного сулило грядущее время!

Как досадно, что силы так угасают!.. Еще совсем недавно, только в прошлом году, когда прилетела печальная весть о гибели смельчака Руала Амундсена, он, Фритьоф Нансен, бросил в море венок из цветов. По старинному обычаю, то была дань морю в память погибшего героя. Не думалось тогда о собственной смерти. Не приближается ли его черед последовать за своим более молодым другом?..