 Вторая частьТретья частьЗаключениеИ если Нансен мог еще хоть как-то понять чувства эмигрантов - людей, остро переживавших вынужденное изгнание, то позиции сытой европейской буржуазии, не желавшей замечать ни размером, ни последствий этого бедствия, представлялась ему постыдной и аморальной. В сентябре 1921 года он особенно резко выступил прочив тех, кто считал помощь голодающим людям содействием красному режиму. "Предположим, что это укрепит советское правительство, - говорил Нансен с трибуны, но согласен ли хоть один из присутствующих на этом заседании заявить, что вместо оказания помощи Советскому правительству он предпочел бы, чтобы 20 миллионов человек умерли ог голода? Я призываю собрание ответить на этот вопрос". Сказать "ДА" никто, конечно, не осмелился, но саботаж все-таки продолжался. Лига наций без конца откладывала решение вопроса о посылке в Россию продовольствия, заявляя, что это станет возможным только в том случае, если Советы признают долги царской Россия.
Впрочем, Москва тоже упорствовала. Идеологические догмы брали свое. Нансен метался меж двух огней, а на Поволжье продолжали вымирать целые деревни. Позже Нансен напишет, что все эти проволочки стоили жизни как минимум двум миллионам человек. Отчаявшись сломить сопротивление "неудержимых ненавистников" Страны Советов, Нансен сам поехал в Россию. В голодающем Поволжье он прожил два месяца. Этот человек, не раз бестрепетно смогрсншнй. в глаза смерти, рыдал от бессилия и ярости при виде умирающих детей - маленьких скелетиков, обтянутых кожей.
Вернувшись, он привез множество фотографий. Опубликованные в газетах, они становились зримым свидетельством людской трагедии. И хотя все равно на-ходились те, кто имел наглость говорить о фальсификации, начался повсеместный массовый сбор пожертвований. И именно Норвегия перпой сделала очень крупный для столь маленькой страны взнос в "Комитет помощи голодающим". Жертовали промышленники и рабочие, рыбаки и матери семейств. К тому же норвежское правительство выделило средства для поддержания деятельности нансеновской миссии в России и дало гарантию, что деньги будут поступай, и в дальнейшем. Опять же, но многом благодаря огромному влиянию Нансена, Норвегия первой из скандинавских стран заключила с Россией торговый договор. Это не могло трактоваться иначе как признание Советского правительства дефакто. В феврале 1924 года Норвегия сделала шаг к полному дипломатическому признанию СССР - опять же первой в Скандинавии. Нансеновская миссия помощи голодающим действовала с сентября 1921 по август 1923 года. Ему удалось собрать невероятную по тем временам сумму - больше сорока миллионов франков. Тысячи вагонов с продовольствием бесперебойно шли в Россию. По самым скромным подсчетам, от голодной смерти было спасено 6,5 миллиона человек.
Координируя помощь по линии 32 организаций и частных жертвователей, он ездил по европейским столицам, плавал в Америку, выступал, убеждал, стучался во все двери, живя ради экономии в дешевых гостиницах на последних этажах. А ему шел уже седьмой десяток.
Окончание продовольственной миссии в России не ослабило тяги Нансена к стране, в будущее которой он горячо верил. После присуждения ему в 1922 году Нобелевской премии мира все полученные деньги Нансен направил на создание двух сельскохозяйственных станций на Украине и в районе Волги, оснащенных по последнему слову техники. На рабочем столе Нансена снопа росла стопка исписанных листков. Это была рукопись книги "Россия и мир". 75 лет назад он говорил о том, что нынче выдается за откровения: - "Нельзя отрезать Россию от Европы..."
Нансен умер в 1930 году быстрой, безболезненной смертью, оставив в завещание потомкам то, чему всегда был верен сам: мужество, дерзание, человечность. Он и вообразить не мог, как трудно этому следовать.
|
