Работа и жизнь в Норвегии.
 Заполярные райские кущи готовы принять русских инженеров и айтишников. В Норвегии наших работников ждет железная логика эйчаров и безумно дорогой йогурт. Сытая, но в сущности печальная жизнь в Осло – такой ее увидел наш корреспондент.
Мечта Санта-Клауса
«Я жил в довольно криминальном районе Новосибирска – Кировском, – вспоминает Алексей Фельдгендлер, инженер норвежской компании Opera Softwear. – При этом с моим невысоким ростом, длинными волосами и очками я был любимым объектом для приставаний местной шпаны». Фельдгендлер заполнил анкету на сайте компании, прошел собеседование и переехал в Осло из Новосибирска в 2007 году. Он собирается с женой остаться там навсегда – для этого нужно прожить в стране семь лет. Но квартиру по ипотеке уже взял. Недавно с корпоративным промовизитом Алексей посещал уральские вузы. Пока в Opera с ее штатом в 740 сотрудников работает всего 11 мигрантов из России. Но, скорее всего, уже в ближайшем времени европейской окраине стоит ждать возрастания потока гастарбайтеров из СНГ.
Все просто. Зарплатоемкость ВВП, исчисляемая как отношение суммарной номинальной заработной платы занятого в экономике населения к объему национального ВВП, в Норвегии составляет 33%. Это один из самых высоких показателей в мире. В барах, магазинах и автосервисах основной штат – соседние шведы и финны, зарплаты которых на родине в 4–5 раз ниже. На время рождественских каникул они же наряжаются Санта-Клаусами, чтобы потешить счастливых норвежских детей.
И это притом, что ведущий поставщик нефти в Европе давно слез с нефтяной иглы, превратившись в одно из первых лиц мировой химии и бумажного производства. Только 4% от нефтяных доходов идут в бюджет страны, остальные – в государственный пенсионный фонд, аналогичный российскому фонду будущих поколений. Если поделить его размер – около 320 млрд евро – на 4,7 млн граждан, то становится ясно, что национальная стабильность покоится на железобетонных сваях. С этим согласен и известный экономист, профессор Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини, предсказавший текущий кризис. Он прогнозирует, что Норвегия первой среди развитых экономик начнет восстанавливаться: после спада в 2009 году в пределах 2% ее рост возобновится в 2010 году. Но, «если что», пособие по безработице выплачивается два года в размере 62% от прежнего заработка. Так что привлекательность края фьордов для привыкших к холодам россиян будет только возрастать. Техническое образование в Норвегии слабое, поэтому славянским соседям с дипломами инженеров и программистов там рады даже больше, чем родным по культуре скандинавам-«Санта-Клаусам».
Расслабься и получи зарплату
Алексея Фельдгендлера не раз приглашали переехать в Силиконовую долину, поближе к авангарду интернет-экономики. Но отказывая, он даже не колебался. И как выяснилось после кризиса, не прогадал. Если раньше ставка по ипотечным кредитам составляла 3–4% в год, то как только в экономике наступили первые заморозки, правительство приняло меры к тому, что средняя ставка упала до 1–3%. Но, главное, на работе Алексея тоже все устраивает. Здесь нет андроидального трудоголизма, свойственного офисам Google и Microsoft. Правилом хорошего тона в Норвегии считается конец рабочего дня в 17 часов. Конечно, случаются и переработки. Их можно сложить и получить отгул. Прохладу, с которой норвежцы относятся к трудовому горению, можно оценить хотя бы по тому факту, что треть всех рабочих мест в стране приходится на госструктуры, которые известны своим облегченным режимом. Обычный показатель для развитых стран – 15–20%.
Еще один пример той же незацикленности на успехе и конструировании материальных благ: боссы норвежских компаний не стремятся спаять сотрудников в пресловутый «дружный коллектив». В Opera, Telenor и других офисных заведениях щепетильно относятся к частному времени подчиненных, не пытаясь заставить тех работать над интересными, но непосильными проектами или организовать досуговый тимбилдинг. Например, Opera ежегодно выдает каждому сотруднику 2 тыс. крон (примерно 10 тыс. рублей) на спортивные увлечения. Считается, что люди должны выбрать самостоятельно, каким спортом им заняться на досуге. Хочешь – оплати карту в гольф-клубе. Или бери уроки спортивных танцев. Но все ли могут противостоять понятному человеческому соблазну спустить небольшой бюджет на кружечку пива вместо часа бассейна? Чеки из фитнес-клубов в компании не спрашивают – культивируют атмосферу доверия. К ней относятся особенно щепетильно, потому что коренных норвежцев в компании меньше половины, а остальные сотрудники представляют 40 национальностей. «Мы решили посмотреть на спортивную жизнь коллег под другим углом, чем большинство компаний, – рассказал корреспонденту вице-президент по HR Opera Туве Сольнес. – Здоровье сотрудника для нас одна из главных ценностей. А кто может позаботиться о нем лучше него самого? Вот ему и решать, как улучшить свое самочувствие за счет компании».
Похмельный крик
«Даже у нас в Норвегии выбор больше, чем в ТЦ «Европейский». Вообще скука», – с недовольством говорит миловидная девушка подруге в зале отлетов в Шереметьево. «О, в Норвегии есть такой феномен – скучающие русские жены», – смеется Анатолий Найдионов, корреспондент ИТАР-ТАСС в Осло. Разговор заходит о том, что подругам социально активных профессионалов, решившихся на переезд в другую страну, везде нелегко.
Однако Норвегия и здесь выделяется отрешенностью захолустья – не всякий сюда доберется. На улицах даже крупных городов сравнительно с остальной Европой редко увидишь смуглое лицо, хотя арабский квартал в Осло имеется.
Лояльность работодателей по отношению к свободному времени персонала тем более достойна уважения и даже удивления потому, что во все сезоны кроме короткого лета на улицах Осло редко встретишь прохожего – все из-за тусклой непогоды сидят по домам, говорит Найдионов. Представить стрессовость местного пейзажа несложно – достаточно освежить в воображении образ знаменитой картины «Крик» Эдварда Мунка, многолетнего пленника Осло.
Современные норвежцы с их гостями из других стран тоже в плену – у «сухого закона», который предотвращает напрашивающуюся алкоголизацию меланхолии. Мы сидим с Найдионовым в баре «Интернационал» в центре Осло. Он считается одной из резиденций правящей Рабочей партии, которая строит социализм по-норвежски – с запретом продажи крепкого алкоголя, высокими соцгарантиями и непомерными ценами. Норвегия – самая дорогая страна Европы, с обычной для йогурта ценой от 200 рублей, со штрафом за безбилетный проезд в трамвае в 8 тыс. рублей. Соответственно минимальная цена пива – от 150, вина (в спецмагазинах, работающих только несколько часов днем) – от 500. Запретный плод – сладок. Поэтому из всей Европы только в Норвегии можно увидеть типичные для Японии картины пятничного и субботнего буйства клерков, порой засыпающих на присыпленных снежком остановках. Лучший подарок норвежским коллегам в первые же дни работы выясняет каждый русский, говорит Найдионов. Это бутылка водки. За достойную, пусть и временами печальную, жизнь не такая уж и большая цена.
Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В. Источник: РДВ-медиа
Автор: Дмитрий Пушкарев
Интернационал без водки. Работа и жизнь в Норвегии
|
Сделать стартовой 
Поставить закладку 
Поиск по сайту 
Карта сайта 
Наши баннеры 
Обратная связь
